- 57 азиатов;
- 21 европеец;
- 14 американцев (северных и южных);
- 8 африканцев;
- 52 будут женщинами;
- 48 мужчинами;
- 70 не белыми;
- 30 белыми;
- 89 гетеросексуальными;
- 11 гомосексуальными;
- 6 человек будут владеть 59% всего мирового богатства и все шесть будут из США;
- у 80 не будет достаточных жилищных условий;
- 70 будут неграмотными;
- 50 будут недоедать;
- 1 умрет;
- 2 родятся;
- у 1 будет компьютер;
- 1 (только один) будет иметь высшее образование.

Если посмотреть на мир с этой точки зрения, становится ясно, что потребность в солидарности, понимании, терпимости, образовании очень высока. Подумай об этом.

Если сегодня с утра ты проснулся здоровым, ты счастливее, чем 1 миллион человек, которые не доживут до следующей недели.

Если ты никогда не переживал войну, одиночество тюремного заключения, агонию пыток или голод, ты счастливее, чем 500 миллионов человек в этом мире.

Если ты можешь пойти в церковь без страха и угрозы заключения или смерти, ты счастливее, чем 3 миллиарда человек в этом мире.

Если в твоем холодильнике есть еда, ты одет, у тебя есть крыша над головой и постель, ты богаче, чем 75% людей в этом мире.

Если у тебя есть счет в банке, деньги в кошельке и немного мелочи в копилке, ты принадлежишь к 8% обеспеченных людей в этом мире.

Если ты читаешь этот текст, ты благословлен вдвойне, потому что:
1) кто-то подумал о тебе;
2) ты не принадлежишь к тем 2 миллиардам людей, которые не умеют читать и... у тебя есть компьютер!

Кто-то когда-то сказал:
- работай, как будто тебе не надо денег,
- люби, как будто тебе никто никогда не причинял боль,
- танцуй, как будто никто не смотрит,
- пой, как будто никто не слышит,
- живи, как будто на земле рай.

Ануннах - бог пофигизма. Ануннах никогда ничего не сотвоpил, он пpосто существует и обламывает всех остальных богов в случае катастpофического желания чего-то поделать. Ануннах - не злой и не добpый, он попpосту обламывает всяческие начинания, как хоpошие, так и плохие. Ходят слухи, что он когда-то сдуpу жениля на богине Пакуpимке, но pазвестись как-то забыл.
Живут ли они вместе - неизвестно. Поклонники культа обычно поминают Ануннаха, если им очень уж неохота что-либо делать. Hекотоpые считают, что это сам Ануннах говоpит их устами, напоминая, что он всегда pядом.

Пшёлнах и Пшливсенах - божественные бpат и сестpа, согласно пpеданию - дети Ануннаха и Пакуpимки.
Пшёлнах - злой бог, но сильный, он сам понимает, какой он злой, но всегда стpемится быть лучше. Он подаpил поклонникам культа умение защищаться от пpитязаний окpужающих.
Богиня Пшливсенах - богиня антистадного инстинкта, и по совместительству богиня сладкого сна. Она обеpегает поклонников культа от животного стpемления идти за всеми, и охpаняет их сон, изpекая устами поклонников культа своё имя, если их пытаться будить.

Пакуpимка - невесть откель взявшееся существо. Поклонники культа утвеpждают, что Пакуpимка научила людей куpить табак, и с тех поp постоянно стpемится не дать захиpеть данному виду искусства.
Одновpеменно Пакуpимка является поклонницей свежих идей, котоpые навеивает поклонникам культа во вpемя потpебления табака. Для её пpизвания поклонники культа самостоятельно глаголят её имя и потpебляют табак в виде сигаpет в её честь.

Отскукимpу - одна из великих богинь пантеона. Веpная соpатница Анунаха в боpьбе пpотив Главдемона Заpаботуса. Hасылает сильное и неуемное желание заниматься чем-либо, кpоме pаботы, что суть пpожигание жизни. Весьма симпатична и кpутит любовь с большинством высших существ. Единственный недостаток Отскукимpу - пассивность и нежелание слезать с зеленоватого облака, заменяющего ей шикаpный тpехствоpчатый диван.

Ёптыть - pучной звеpёк Ануннаха. Пеpебил половину посуды в Ануннаховском Доме, за что был сослан на Землю. Поклонники культа не видят Ёптытя напpочь, но во всех ихних мелких неудачах виноват именно он, и потому поклонники культа всегда пpизывают Ёптытя к поpядку, глаголя его имя, когда чего-либо pазобьют, пpольют или не так сделают.

Гоpивсёоно - мелкий божок, отвечающий за пpопаганду культа Ануннаха, вечного сопеpника Заpаботуса. Игpает на мелких людских эмоциях, дpужен с Отскукимpу. Основным полем деятельности являются мелкие индивиды, склонные к лени и pазгельдяйству.

СексуХо - одно из главнейших божеств пантеона, вызывает непpеодолимое желание к совокуплению. Отвечает за pазмеp популяции и межвидовые скpещивания. Любит шалить и насылать моpоки - Ебмать, Зоофула и Упpавдомабы.
Един в двух ликах - Бабубы и Мужикамне.
Бабубы - пpеимущественно вызывает плотские желания у мужчин, однако бывают и накладки. Внешне Бабубы выглядит как худо-толстая бpюнетоблондинка, лишеная лишнего и нелишенная нелишнего.
Мужикамне - увитый плющем и посыпанный папpикой, кpайне соблазнительный лик СексуХо. Пpедставляется Алексеем и плодит слухи о своей ненасытности. Тянет одеяло на свой кpай и частенько забегает на чужую теppитоpию, тем самым вызывая у людей чувство неудовлетвоpения и зависти. Глуп, но неутомим.
В pезультате забывчивости и непостоянства СексуХо в последнее вpемя участились случаи пpичащения к культу сексменьшинств. Встpечаются еpетики, утвеpждающие, что Сексухо состоит в тесном pодстве с БЫ-демонами, но это недоказано.

Пивдpямс - кpайне положительный божок, одаpяющий ясностью ума и pечи любого, пpинесшего ему символическое возлияние в паpу быток пива. Hе лишен чувства юмоpа, любит пошутить и покапpизничать. Отвечает за пивные этикетки и pекламу на 1-ом канале.

Ёжик - загадочный бог, пpаотец всех богов и демонов. По пpеданию, Ёжик - создатель Вселенной и покpовитель всякого детства. Часто дети пытаются докpичаться до Ёжика, кто гpомче, умело маскиpуя молитву под игpу в Ёжика.
Одновpеменно Ёжик считается главным геpоем всех добpых сказок поклонников культа, где всегда пpимиpяет между собой богов и демонов, даpуя людям возможность пpебывать в покое и гаpмонии.

Засыпун, он же Демиуpг. Hе любит пpоявляться в явном виде, однако его влияние видно невооpуженым взглядом. Является идейным соpатником и вдохновителем Анунаха. Моpальнопадший тип. Любимое оpужие - Спокночи - тяжеленный молот, удаp котоpого повеpгает человека в спячку на долгое вpемя. Миpолюбив, но хитеp. Тлетвоpно pазлагает культ изнутpи, однако отвеpгать его вклад в pазвитие общего дела не стоит.

БЫ-ДЕМОНЫ

Заpаботу - Главдемон. Вконец pассоpился с Ануннахом в незапамятные вpемена, с тех поp стpоит козни всем поклонникам культа. Повелевает всеми мелкопакостными демонами, а также БЫ-демонами, с котоpыми человек пока что не может боpоться совсем и никак. Заpаботу пытался подчинить себе Сексухо, но она pешила деpжать нейтpалитет. Все БЫ-демоны подчиняются Главдемону, то есть Заpаботу. Заpаботу побуждает человека к пpотивоестественной извpащённой деятельности - pаботе. Что самое пpимечательное, Главдемон сам никогда ничего не делает, только командует БЫ-демонами. Hе всегда впpочем успешно. БЫ-демоны служат Главдемону, возбуждая в человеке пpотивоестественные надобности, и заставляют людей pаботать.

Хавчикабы - ненасытный демон, в отличие от богов побуждающий человека к действиям. Слуга Главдемона, то есть Заpаботу. Заставляет людей испытывать голод. Выглядит Хавчикабы как большой и жиpный гамбуpгеp.

Хpяпнутьбы - ненасытный демон, заставляющий людей непомеpно хотеть выпить. Пива, водки и пpочих алкогольных напитков, включая всякие там водку-лимон и тpойной одеколон. Слуга Главдемона Заpаботу, но на деле часто ему не подчиняется.

Кофейкубы - смазливая БЫ-демонша. Пpимечателена любовью к окpашенной коpичневой кpаской воде и к намазанным медовой стpужкой зубам. Кофейкубы втайне влюблена в Покуpимку, pодила от нее тpойню - Каpиеску, Гастpитку и БойПечень. Малыши стойко пpидеpживаютя паpтийной линии pодителей и шалят в полную силу.

ПPОЧИЕ ДЕМОНЫ

Писец - демон pазpушений и поганого конца. Писец пpиходит всегда внезапно, и умело маскиpуется, несмотpя на свои более чем внушительные габаpиты. Писец - самый могущественный слуга Заpаботу, иногда силам Писеца невозможно пpотивопоставить ничего адекватного из аpсенала Ануннаха, Пшливсенах, Пшёлнаха и пpочих божеств.

ЕдpитьТвоюHалево - бестелесный зеленоватый дух, пахнущий несвежими носками. Пpиходит внезапно и поpтит окpужающим жизнь, кpовь, настpоение, свежее пиво и пpочая, пpочая, пpочая. ЕтидpитьТвоюHалево не состоит в pодственных связях с пpочими демоническими и божественными существами, но благодаpя козням Заpаботу является злым демоном.
Х;йку - изгой, издpевле пpибившийся к пантеону и стpадающий х;йней. Пользуется незаслуженной славой веpного пpиспешника Ануннаха, но на самом деле забивает х;й. Покpовительствует гpузчикам и боцманам. Считается pодоначальникам одного из диалектов разговоpного языка.

БойПечень - особо выделяющийся на фоне пpочих отпpыск Кофейкубы. БойПечень является тайным вдохновителем огpомной когоpты разнообpазных лекаpей и пpочих лукавствующих. Мотает на ус и на откpытый конфликт идёт pедко. Любимым занятием является натpавливание оpла на Пpометея из соседнего пантеона. Является пособником Заpаботу.

МЕНЬШИЕ ДЕМОНЫ.

Hаковёpнач - мелкий демон, подзуживающий и подпихивающий пpесветлое начальство на непланомеpные действия. Тpебует от своих почитателей 30 поклонов на небольшом не шеpстяном ковpе в окpужении pитуальных пpедметов: стол (1шт), кpесло (1шт), начальство (1-3 шт).

Тутклиентгоу - мелкий и кpайне зловpедный демон. Всегда игpает на pуку Заpаботу, виновен в pаспpостpанении слуха о необходимости посетить Клиента - мифический гоpод, pай и ад в одном непостоянном лице.

Мычалово - незлое, но хитpое создание, уpожденное от связи Мужикамне и Hаковеpнач. В pаннем возpасте сбежало из отчего дома, и с тех поp занимается собственным делом, лишая pечи и наполняя сpеду непонятными звуками. Hедавно впал в детство и с головой ушел в телефонию.

МИФИЧЕСКИЕ МЕСТА
Кpоме мифических существ и божеств, существуют мифические места, где обитают злые и добpые божества и демоны. Истинным поклонникам культа известно тpи таких места:

Офис - место, пpоклятое Ануннахом, пpитягивающее к себе Заpаботу. В Офисе Заpаботу веpшит своё чёpное дело пpи помощи БЫ-демонов и пpочей нечисти, побуждая человека заниматься ненужной и бессмысленной деятельностью.

Клиент - мифический гоpод, мнения о котоpом pасходятся. Некотоpые считают, что Клиент давно стал пpибежищем Заpаботу и несет в себе зло, дpугие же находят, что гоpод этот свят и полон блаженства. Издpевне считается местом пpоживания Кофейкубы и Отскукимpу, хотя автоpы пpидеpживаются дpугого мнения и готовы pвать боpоды. Согласно тpадициям культа, истинные поклонники Ануннаха воздают Клиенту мольбы (анунашки), и пpоповедуют культ в Клиенте. Существует мнение, что Клиент - это момент истины, где каждый поклонник культа имеет возможность постичь свою истинную пpиpоду и склониться либо к Аннунаху, либо к Заpаботу.

Дом - освященное Ануннахом место, в котоpом козни Заpаботы теpяют свою пагубную силу. Именно в Дом пpиходит СексуХо в минуты благостные и именно здесь БЫ-демоны усмиpяются и теpяют свою власть над человеком. Воистину пеpвым местом дома является

ХолодЫльник и Компутус - места благостей и положительных эмоций.

Материалы первых свитков в обоих сводах позволяют выделить в них три основных мифологических цикла: в первом, космологическом цикле действие происходит на равнине высокого неба - такама-но хара, где обитают небесные боги, и в царстве мёртвых ёми-но куни.

Во втором цикле действие происходит на земле Идзумо (Идзумо - древнее название местности, ныне расположенной в восточной части префектуры Симане в центральной Японии). Третий цикл рассказывает о событиях, происходящих в местности Химука (нынешняя префектура Миядзаки, остров Кюсю). Героями мифов в этих свитках выступают боги - ками (иначе именуемые микото), одни из которых действуют и говорят подобно людям, другие же олицетворяют абстрактные, умозрительные представления. Высшую категорию ками представляют собой небесные ками, среди которых, в свою очередь, выделяются «особые небесные» ками, ниже их стоят земные ками, обычно привязанные к определённой местности; и ещё ниже - ками-духи, проявлением существования которых служат предметы и явления природы. В японской мифологии нет единого творца - зачинателя мироздания, демиурга. Всё начинается не с хаоса, а с самопроизвольного установления самого первоначального и элементарного порядка, одновременного появлению богов-ками. Первых ками трое: Амэ-но Минакануси, Такамимусуби и Камимусуби. В отличие от последующих поколений богов, являющихся парами, они не имеют пола и каких-либо внешних признаков. За этой троицей появляются ещё четыре ками-одиночки. Они уже менее абстрактны и связаны с теми или иными природными объектами. Двое из них (ср. Амэ-нотокогами) были рождены в лоне земли, которую можно отождествить с Японией (поэтическое наименование Японии в мифах - Асихара-но Накацукуни, «тростниковая равнина - срединная страна»). Следом рождаются бог, навечно утвердившийся на земле, и бог обильных облаков над равнинами - последние боги-одиночки. Бог всплывающей грязи и его младшая сестра богиня осаждающегося песка открывают список богов, являющихся парами. Завершение космогонического процесса приходится на долю пятой пары этих богов Идзанаки и Идзанами. Ко времени их появления «земля еще не вышла из младенчества» и носилась по морским волнам, поэтому высшие небесные боги поручают этим богам обратить жидкую землю в твердь, что они и совершают, мешая воду копьём.

Затем, заключив брак, они рождают острова, составляющие Японию, а потом - богов-духов, которые должны эту страну населить. Мир постепенно обретает свой обычный вид: являются горы и деревья, равнины и ущелья, туманы в ущельях и тёмные расщелины, а «хозяевами» всех предметов и явлений окружающего мира становятся рождённые здесь ками. Старшая дочь Идзанаки, Аматэрасу, получает во владение «равнину высокого неба» и становится главным божеством пантеона, покровительницей земледелия. Небесные владения Аматэрасу описываются, как некое подобие земли. Здесь есть рисовые поля, покои для ткацких работ и т. п. Повествования, связанные с нисхождением Сусаноо в Идзумо, могут рассматриваться как своего рода посредники, объединяющие два цикла мифов - мифы пришельцев и мифы коренных насельников Идзумо. В этих последних наиболее прославленным персонажем является 0-кунинуси, отпрыск Сусаноо, который со своим помощником Сукунабикона занимается устроением мира. С прибытия на землю Ниниги и его вступления во владения Японией начинается третий цикл мифов об установлении божественной власти на земле. Существование двух версий приведения к покорности земных богов: длительной и гуманной («Кодзики», «Нихонги») и краткой и воинственной («Когосюи») также отражает наличие двух разных культурных традиций, одна из которых принадлежала покорителям (небесные боги), другая - побеждённым (земные боги). Характерной особенностью японской мифологии является широкое отражение в ней веры древних японцев в магию. Исследователи отмечают, что японские мифы больше похожи на смесь различных суеверий, чем на связную сюжетную систему. Подробное описание магических обрядов приводится в мифе о бегстве Идзанаки из подземного царства, содержащем распространённый в фольклоре многих народов мотив задержания погони посредством бросания различных предметов («магическое бегство»), и в мифе о сокрытии солнечной богини Аматэрасу в грот, где самым главным в магическом ритуале является танец богини Амэ-но удзумэ. В японских мифах вычленяется много сказочных мотивов и сюжетов, явно более позднего происхождения, чем основные сюжетные линии, например, миф о победе Сусаноо над змеем Ямата-но ороти. В мифах действуют животные - помощники. Это мышь в рассказе об испытаниях 0-кунинуси, «голый заяц» Акахада-но усаги в мифе об 0-кунинуси и его старших братьях - ясогами. Полный и развитой сказочный сюжет воплощён в мифологическом рассказе о пребывании Хоори в подводном царстве, тоже явно более позднем по происхождению включении в мифологический свод.


Буддийская мифология
Буддизм получает распространение в Японии с середины 6 в. вместе с потоком континентальной культуры из Кореи и Китая. Начиная с этого времени он оказывает существенное влияние на все стороны социальной и культурной жизни японского общества, находившегося на стадии перехода от общества раннеклассового к классовому. Однако это происходит не столько за счёт подавления местных культов, сколько путём инфильтрации буддизма в те идеологические и духовные сферы, в которые синтоизм ещё не успел проникнуть. В первую очередь это касается государственного культа, а также обслуживания потребностей выделявшейся из кровнородственного коллектива личности.

Персонажи буддийской мифологии выступают не в своей основной ипостаси, а в изменённом обличье - обычно святыми (хидзири), творящими чудеса. Подобная трактовка будд и бодхисатв (босацу) через привычные образы полуфольклорных героев создавала широкие предпосылки и возможности для инкорпорирования идей и персонажей буддийской мифологии в жизнь японцев. Святые первоначального японского буддизма сохраняют некоторые черты синтоистских шаманов и заклинателей. Они помогают добродетельным, наказывают злодеев, наставляют заблудших. Главная роль при этом принадлежит аватарам бодхисатвы Каннон (Авалокитешвары), чаще всего осмысляемой, в отличие от Индии и подобно Китаю, в женском облике. Понимание ею личных нужд человека, безграничное сострадание, чего были лишены синтоистские божества, поклонение которым носило по преимуществу коллективный характер, сделало Каннон чрезвычайно популярной среди простого люда. Другим главным действующим лицом буддийских мифов, преданий и легенд стал царь страны мёртвых - Эмма-о (санскр. Яма). Считалось, что Эмма-о определяет меру грехов и благодеяний того или иного человека и соответствующее воздаяние, причём акцент делается не на будущих рождениях (как в ортодоксальном буддизме), а переносится на данную жизнь человека. Уже в 8 в. с Эммой-о стали отождествлять бодхисатву Дзидзо.

Характерной чертой сложившегося в результате сосуществования буддизма и синтоизма общего пантеона стала двуединость многих входящих в него божеств: тот или иной будда являл себя через определённое божество синтоизма (напр., Вайрочана в образе Аматэрасу), сохраняя при этом собственные свойства и приобретая дополнительно свойства этого божества. С распространением буддизма космология дополнилась сложными представлениями о мировой вертикали - горе и шести мирах, в которых перерождаются умершие в соответствии с их моральными заслугами. Однако в народном буддизме эта картина довольно быстро упростилась. Небеса и адские судилища в представлениях японцев отождествились с реальными горами, издавна считавшимися обиталищами ками. Так, например, горы Кумано, священные и в добуддийскую эпоху, с начала 9 в. стали почитаться как место расположения раёв бодхисатв Каннон и Амиды. Эсотерические секты Сингон (букв. «истинные слова», перевод санскр. «мантра») и Тэндай («опора неба», кит. Тяньтай) впервые вводят рисованные изображения будд и бодхисатв (раньше типично было их скульптурное воплощение), первостепенное значение приобретает мандала, в центре которой находится Вайрочана. Культ Вайрочаны особенно развит в учении Сингон, согласно которому всё живое и неживое на земле является эманацией этого будды.

Пантеон Тэндай более многочислен. Приверженцы Тэндай почитали и Шакъямуни (япон. Сяка-нёрай), и Вайрочану, и будду Амитабху (Амида), и Бхайшаджьягуру, исцеляющего людей от телесных и духовных недугов, и многих других будд и бодхисатв. Секта Дзёдо-сю (букв. «чистая земля»), получившая распространение в 12 в., осуществила серьёзный пересмотр основных положений буддийской доктрины. Конечной целью человеческого существования объявлялась не нирвана (япон. сатори), а возрождение в западном раю «чистой земли», которым правит Амида. Раньше представления о рае и аде совмещались в стране мёртвых царя Эммы. Это типологически соответствовало синтоистским идеям о потустороннем существовании, согласно которым статус каждого умершего одинаков: вне зависимости от его земных деяний, он является объектом поклонения для своих потомков. В учении Дзёдо-сю рай и ад разделены. Среди сект «чистой земли» Амиде особенно большое место отводилось в учении Дзёдо-син-сю (истинная секта чистой земли), основанной в 13 в. Начиная с 1614, когда был издан указ, согласно которому каждому японцу вменялось в обязанность посещать храм того прихода, где он проживал, вне зависимости от принадлежности к той или иной секте, наблюдается постепенное нивелирование мифологии, догматики и обрядности различных японских буддийских сект. Народные верования буддизма в новое время обнаруживают аморфность и синкретичность. На эти верования заметное влияние оказала практика синтоизма и отчасти даосизма.

Четверть тысячелетия над Японией развевались флаги клана Токугава. Однако за несколько лет до 1603 года, когда Иэясу Токугава провозгласил себя сёгуном, его род мало чем выделялся среди десятков мелкопоместных даймё. Исконные земли этого рода располагались восточнее нынешней Нагои - в Сидзуоке. Но в 1590 году клану пришлось перебраться на новые места. Вызвано это было приказом военного лидера Японии Тоётоми Хидэёси, предпринимавшего гигантские усилия по объединению страны, раздробленной на мелкие феодальные уделы. Новые земли для Токугавы были выделены в долине Канто, весьма плодородной, но к тому времени малоосвоенной и экономически отсталой. Центром нового княжества стала небольшая рыбацкая деревушка Эдо. Здесь Иэясу Токугава и построил свой новый замок (в который, кстати, спустя много лет переехал из Киото император). Своих вассалов Иэясу рассадил по различным уголкам долины Канто, построив для них замки, вокруг которых быстро стали образовываться города.

Занятый освоением своего нового владения, Иэясу Токугава не принял участие в двух неудачных походах в Корею, что избавило его, в отличие от других даймё, от значительных финансовых потерь. Это позволило ему накопить силы, превратив клан Токугава в один из влиятельнейших в стране.

В 1600 году Токугава вместе со своими сторонниками разгромили в битве при Сэкигахара войска Хидэёри, сына скончавшегося двумя годами раньше Тоётоми Хидэёси, и установили военный контроль над большей частью страны. Своей резиденцией новый сёгун избрал собственный замок в Эдо (Императорский двор продолжал оставаться в Киото). С этого момента и ведет отсчет заключительный период японского средневековья, известный в исторической литературе как Эпоха Токугава или Эпоха Эдо.
Правительство Токугава лишило самураев-феодалов возможности вести междоусобные войны и выступать против центральной власти, сохранив за собой право контроля над даймё. У самураев, выступавших против Токугава, отнимали (полностью или частично) владения, в некоторых случаях недовольных перемещали в другие районы.

Одной из главных мер, принятых центральным правительством в первые же годы, было разделение всех крупных феодалов на три группы в зависимости от их прежнего (до 1600 г.) отношения к дому Токугава. В высшую группу даймё входили так называемые ГОСАНКЭ (три знатных дома) - семьи, родственные дому Токугава (Кии, Миото, Овари); во вторую группу - ФУДАЙ-ДАЙМЁ - князья, находившиеся в вассальных отношениях к сёгуну и поддержавшие его во время битвы при Сэкигахара; в третью - ТОДЗАМА-ДАЙМЁ, т.е. даймё, которые были враждебны дому Токугава в его борьбе за центральную власть.

Тодзама-даймё относились к группе феодалов, земли которых нередко конфисковывались и передавались сторонникам Токугава или рассредоточивались между владениями фудай-даймё с целью предотвратить заговоры или создание группировок, могущих причинить вред правительству.

Чтобы закрепить лояльность даймё к сёгунскому правительству, была разработана целая система гарантий. Жены и дети даймё, превращенные фактически в заложников, должны были постоянно пребывать в Эдо. Там же обязаны были присутствовать и сами князья. Но так как им приходилось присматривать и за своими имениями, была введена система "санкин котай", в соответствии с которой даймё один год мог жить у себя в замке, а следующий (в обязательном порядке) в столице сёгуната.
Не менее важной задачей третий сёгунат считал консервацию сложившегося в Японии к началу XVII в. политического и общественного строя. Сословной системе и строгому соблюдению отношений господства и подчинения в этот период уделялось особое внимание. Деление общества на сословия, введенное Хидэёси, осталось почти в неизменном виде с той лишь разницей, что сословие горожан стало подразделяться на ремесленников и купцов. Классовая структура эпохи Токугава выражалась формулой "си - но - ко - сё" - "самураи - крестьяне - ремесленники - купцы". Все четыре сословия вместе назывались "симин". Самураи, естественно, как опора токугавского режима стояли на высшей ступени общественной лестницы, они считались лучшими людьми страны, цветом японской нации. Отсюда поговорка:
Хана-ва сакураги
Хито-ва буси.

"Среди цветов - вишня, среди людей - самурай". За самураями шли крестьяне. Земледелие, по конфуцианской этике, считалось благородным занятием еще в древнем Китае. Это положение оставалось неизменным и в феодальной Японии. К тому же крестьянство для бакуфу и кланов по существу являлось основным источником средств (в первую очередь риса - всеобщего денежного эквивалента). В связи с этим крестьяне особо выделялись самурайством среди простонародья и занимали как бы привилегированное положение среди низжих сословий.

Ниже крестьян стояли ремесленники и уже совсем презренными считались купцы. Замыкали социальный ряд феодального общества две категории населения: нищие (хинин) и эта - парии, которые исполняли самые грязные и постыдные, по мнению самураев, работы, связанные с выработкой кожи и кожевенным производством, уборкой нечистот и т.д.
Совершенно обособленной продолжала оставаться придворная аристократия (кугэ) - прослойка господствующего класса, занимавшая формально еще более высокое место, чем самураи, в сословной организации японского общества, но лишенная всякой политической власти и способности к действию.

Переход из одного сословия в другое практически был невозможен, за исключением случаев усыновления.
Сословие воинов формально считалось единым. Тем не менее регламентация Токугава коснулась и его. Она ввела четкое иерархическое разделение в среде военного дворянства. Наряду с выделением у самураев высшего ранга даймё (военной знати) трех классов (госанкэ-, фудай- и тодзама-даймё) и иерархией феодальных князей, определявшей положение каждого из них по размерам территории, была оформлена новая прослойка самурайства, так называемые хатамото (букв. Подзнаменные или знаменосцы), или дзикисан (непосредственные вассалы), которые, как и гокэнин, являлись годзикисан, т.е. самураями, подчинявшимися непосредственно бакуфу и сёгуну.

Хатамото, в отличие от гокэнин, обладали большими привилегиями: они имели право личных аудиенций у сёгуна, при представлении министрам сёгуна (родзю) входили в помещение непосредственно с главного входа; во время встречи с процессией госанкэ поворачивались к ней спиной, делая вид, что не видят ее, тогда как гокэнин обязаны были припадать к земле сразу же, увидев копьеносцев торжественного шествия; могли ездить верхом, даже в Эдо, что прочим не разрешалось. В случае ведения войны хатамото должны были принимать участие в комплектации армии сёгуна, поставляя по пять человек с каждой тысячи коку риса своего годового дохода. В мирное время хатамото входили в состав административного аппарата сёгуната, приближаясь этим к даймё, и составляли вместе с сёмё верхушку сословия самураев.
Хатамото и гокэнин так же, как и даймё, делились на категории: фудай (фамилии ближайших сподвижников Токугава Иэясу) и гохо.

Ниже хатамото и гокэнин по социальному положению стояли вассалы вассалов - байсин, или самураи, находившиеся в подчинении многочисленных местных феодалов.

Последнее место в сословии принадлежало низшим самураям, рядовым воинам - асигару, или кэнин.
Вне всех этих категорий стояли ронин, или роси - самураи, утратившие место в своей феодальной организации, в своем клане (хан). Они покидали своего сюзерена по его принуждению (в случае разрыва договора между господином и слугой, что бывало крайне редко) или же добровольно (например, для совершения кровной мести, после исполнения которой могли вернуться к своему хозяину). Многие ронины, лишенные средств к существованию, искали нового покровителя или становились на путь грабежа и разбоя, объединяясь в банды и терроризируя жителей мелких деревень, путников на дорогах. Среди ронинов, "самой развратной категории населения", готовой за деньги на любые преступления, вербовались также наемные убийцы.
Экономическое благосостояние и мощь японских феодалов определялись величиной их земельных владений, которые были постоянно закреплены за даймё, и кокудака - размером урожая риса, самого важного продукта обмена в Японии того времени, получаемого с земельного участка или со всего княжества.
Общий годовой сбор риса по всей Японии составлял 28 млн.коку, из которых 8 млн. принадлежали сёгуну (40 тыс. коку назначались императорскому двору), а 20 млн. являлись собственностью 270 даймё.
Основная масса самураев не имела земли и получала от феодала за несение службы (хоко) специальный паек рисом - року. Некоторые высшие, особо приближенные к окружению крупных феодалов самураи часто получали в год по 10 тыс. коку, хатамото (их было около 5 тыс.) назначался паек менее 10 тыс. коку риса, пенсия рисом гокэнин (15 тыс.) равнялась 100 коку. Рядовым вассалам даймё выдавалось еще меньше риса - около 30 коку в год. Этим пайком самураи удовлетворяли собственные и семейные нужды, начиная от одежды и пищи и кончая предметами роскоши (например, золотой оправой оружия, передавашейся по наследству, и т.д.). От цен на рис зависело благополучие буси и соответственно крестьянства, основного производителя и поставщика этого продукта.

Землю (та) от феодала получала, как правило, очень незначительная часть самураев - старшие самураи, которые управляли определенной частью земель даймё.

Такие самураи являлись главными вассалами князя - каро или управляющими ленными владениями - кунигаро. Содержание даймё и его вассалов, истощавшее бюджет страны, осуществлялось за счет крестьян, которые получали в пользование земельные наделы на правах аренды и платили за это ренту-налог (нэнгу), а также исполняли всевозможные повинности. Таких крестьян, прикрепленных к своему наделу, именовали "хомбякусё", т.е. "настоящие крестьяне". Большая часть производимой крестьянами сельскохозяйственной продукции отбиралась в пользу их эксплуататоров, хотя основной налог должен был собираться по принципу "си ко року мин" - "4 части - князю, 6 - народу", иногда "2 - князю, 1 - народу".
Постоянные переезды княжеской свиты из родового замка в Эдо и обратно обходились для даймё очень недешево. Приходилось искать источники дополнительных доходов: развивать в княжествах ремесленные производства - выделку шелка, бумаги, рисового вина, гончарных, фарфоровых, лакированных, хлопчатобумажных, деревянных, металлических изделий, еще туже закручивать налоговый пресс, облагая крестьян все новыми и новыми податями. Недаром крестьян-бедняков называли "мидзуноми" (дословно: "пьющие воду"). Ведь зачастую их еда сводилась к чашке воды.

Крестьянство отвечало на это бунтами, нередко принимавшими форму открытых восстаний. За годы правления Токугава в стране произошло более 1500 таких массовых выступлений. В иных принимало участие до 200 тысяч человек. Крупнейшее из них произошло в 1637 году, во время правления Иэмицу, третьего сёгуна из династии Токугава, которому приписывают следующее указание: "Не давайте крестьянам ни жить, ни умирать" (т.е. забирайте у них весь урожай, оставляя лишь необходимое для житья впроголодь).

Незадолго до этого бакуфу предприняло решительное наступление на юго-западные княжества - оплот католицизма. Процветающая торговля этого региона с испанскими и португальскими купцами обеспечивала местным даймё значительную степень независимости от Эдо. Более того, сёгуны ощущали возрастающую угрозу своему могуществу от южных соперников, выступавших под знаменами христианства. Поэтому удар был нанесен по самой чувствительной точке - установившимся связям южных княжеств с Европой.

Продолжались начатые еще по инициативе Хидэёси карательные акции против перешедших в христианство японцев. Для выявления инаковерующих был применен прием "фуми-э". Жителям города или деревни показывали бронзовую пластину с изображением Иисуса или Девы Марии и предлагали топтать ее ногами. Всех отказавшихся казнили. Жертвами религиозных чисток при Иэмицу пало более 30 тысяч японцев. Маленькие христианские общины сохранились лишь в глухих деревушках.
Чтобы прекратить приток "вредных идей", зарубежного оружия и товаров в южные княжества, Иэмицу Токугава изгнал всех португальских и испанских купцов из страны. Поводом для этого стало обвинение в снабжении японских христиан огнестрельным оружием. В 1635 году вышел сёгунский указ, запрещавший под страхом смертной казни покидать пределы страны. Одновременно тем из своих подданных, кто ранее уехал по делам или на учебу за рубеж, сёгун запретил возвращаться на родину. Был наложен запрет и на строительство крупных кораблей (водоизмещением более 80 т), пригодных к заморским рейсам. Ворота в страну с грохотом захлопнулись.

Осталась, пожалуй, лишь малюсенькая щелка, дававшая некоторое преимущество иностранцам-некатоликам. Проскрипционные меры затронули в гораздо меньшей степени китайцев, исповедовавших буддизм и конфуцианство, а также голландцев - сторонников простестантства и потому не ведших миссионерской деятельности в Японии. В конце XVII века разрешение заходить в порт Нагасаки давалось ежегодно 70 китайским судам и 5 голландским. В последующие годы эти ограничения усилились. В порту Нагасаки для их факторий был выделен небольшой искусственный островок Дэсима, соединявшийся с берегом мостом. Лишь раз в год голландский торговый корабль получал разрешение пристать к причалу Дэсимы.

Взамен европейские негоцианты обязаны были предоставлять для бакуфу краткий письменный доклад об основных событиях в мире. Так что, оказавшись по собственной инициативе в полной изоляции от окружающего мира, высшие чиновники сёгуната все же оставались в курсе наиболее важных международных проблем. Кроме того, дополнительные сведения (вместе с небольшими контрабандными партиями товаров) поступали через острова Рюкю из Китая, а также от князей Соси, контролировавших Цусимский пролив и поддерживавших некоторые отношения с Кореей. (Так, например, по мнению ряда российских историков, поступившие в Японию сведения о российско-французских противоречиях и вторжении армии Наполеона в Россию позволили правительству бакуфу пойти на серьезную акцию против ушедшего с головой в европейские дела северного соседа - продержать свыше двух лет в плену мореплавателя В.Головнина и нескольких его спутников, высадившихся летом 1811 года со шлюпа "Диана" на остров Кунашир.).

В 1637 году вспыхнуло восстание местных жителей на полуострове Симабара (на западе острова Кюсю) и на соседних островах Амакуса. Его исподволь поддержали местные феодалы, стремившиеся сохранить свою независимость от центра. Бакуфу бросило на подавление восстания армию в 100 тысяч человек. Штурм замка Хара, где укрепились мятежники, продолжался около пяти месяцев. Восстание было потоплено в крови. Пленники, включая женщин и детей, были сброшены в море со скалы в Нагасакской гавани. Свою руку к разгрому мятежников приложили и голландцы, предоставившие сёгунским войскам свой вооруженный пушками корабль. Это еще более укрепило привилегированное положение их фактории в Японии.

На всех дорогах были выставлены заставы, тщательно проверявшие у прохожих и проезжих документы на право передвижения. Жесточайше, под страхом смертной казни пресекались любые попытки крестьян сбежать от своих даймё. Запрещались любые сборища. Были введены ограничения на строительство новых замков и укрепление старых. Проживание любого постороннего в городе или деревне было возможно лишь при наличии соответствующего разрешения. Соседи были связаны узами круговой поруки, расплачиваясь перед властями своим имуществом и даже жизнями за любое нарушение порядка в округе. Строго регламентировались для каждого сословия фасон, цвет и материал одежды. Столь же жестко было оговорено право любой трудовой и социальной деятельности для каждого сословия. Ношение оружия было разрешено только самураям.

Регламентированы были любые мелочи. Например, право пользования паланкинами (ручными носилками) было даровано лишь самим даймё и членам их семей, медикам, астрологам и лицам старше 60 лет. Лимитировалось количество воинов (не более 20 всадников), которым было дозволено сопровождать своего даймё в поездках. Надзор распространялся даже на семейную жизнь: запрещались любые развлечения, роскошь.

Жесточайший политический, военный, административный контроль со стороны сёгуната, кровавые безжалостные расправы над любыми противниками режима и инакомыслящими привели к тому, что столетиями продолжавшиеся междоусобицы утихли, в стране воцарился столь непривычный для средневековой Японии мир. Необходимость в содержании мощных самурайских дружин отпала. Судьбы страны и отдельных княжеств перешли в руки чиновничества. Оставшись невостребованными, многие самураи сменили меч на перо (вернее - на чернильницу с тушью и кисточку), перейдя на службу в гражданскую администрацию.
Философской базой сёгуната стало конфуцианство. Исторически сложилось так, что идеи Конфуция в Японии долгое время воспринимались лишь как дополнение к буддизму. Соответственно, и интерес к учению китайского мыслителя проявляли лишь буддийское духовенство и аристократия. Однако в эпоху Токугава конфуцианство приобрело статус официальной государственной идеологии. Хотя и не без некоторых национальных особенностей. Дело в том, что конфуцианство, распространенное в Китае, требовало уважения и лояльности прежде всего к родителям, к семье. В японском же конфуцианстве был сделан акцент на безусловной верности господину, сюзерену, своему даймё, сёгуну даже в ущерб интересам собственной семьи. Древние японские традиции самопожертвования и беззаветной верности под влиянием неоконфуцианских идей превратились в общепринятый кодекс социального поведения, в этическую систему, нашедшую ярчайшее выражение в кодексе самурайской чести Бусидо (Путь воина).

Между тем численность населения Японии достигла примерно 30 млн. человек. 7 процентов от этого числа составляли самураи. Остальное приходилось на крестьянство, ремесленников и купцов. Но если в первые годы эпохи Токугава социальные различия между сословиями были огромны и все ключевые посты в стране занимали исключительно представители самурайства, то с течением времени постепенно стало возрастать влияние горожан (третьего и четвертого сословий). Бурно росли призамковые города. В XVIII веке население Эдо достигло 1 млн. человек, сделав столицу сёгуната самым крупным для того времени городом в мире. Крупные торговые дома набирали силу, снабжая деньгами постоянно испытывавших нужду в средствах чиновников сёгуната и даймё.

С ростом экономического влияния горожан расцветали и новые формы искусства и культуры, ориентированные на вкусы этого сословия. Вошли в моду ксилогравюры с изображениями городских пейзажей, местных красавиц-гейш, жанровых зарисовок. В литературе прославились писатель Ихара Сайкаку и поэт Мацуо Басё. Огромную популярность приобрели спектакли театра Кабуки. Расцвет городской культуры особенно ярко проявился в эпоху Гэнроку (по имени императора, находившегося на троне в 1688-1703 гг.). По времени это совпало с правлением пятого сёгуна из дома Токугава - Цунаёси.

Правление клана Токугава продолжалось вплоть до 15 сёгуна Ёсинобу (Кэйки), который был свергнут в результате гражданской войны 1866-1868 гг. ("реставрация Мэйдзи"). Ёсинобу Токугава стал последним сёгуном в истории Японии. Завершилась эпоха Эдо, а вслед за ней вскоре завершилась и эпоха самураев.